Там, у чёрной горы, где змеёй тишина
вдруг свернулась в клубок у кровавых распятий,
одноглазая прячется в тучи луна,
наблюдая поверженных ложью небратьев.
Им кресты между ложью и правдой — мосты.
Кружит ворон, сзывая на гульбище стаю.
Не у всех обвинённых глазницы пусты.
Если «да» — видит сердце, и помнит, и знает:
есть живые навечно… Но кто не грешит,
если скука душевная мёртвою зоной?
Кто-то в полночь напьётся — привет суицид!
Кто-то выбежит в дождь и спасется озоном.